(M)

Птичка

— В тот самый момент? Прям из рук вырвал?
Мишка понуро кивнул, привычно уронив непослушную челку на переносицу.
— А потом — об дерево!
Внутренне он уже жалел, что заглянул сюда, а не в мастерскую «Кодака». Просто ему всегда нравились птицы, а клетки с пернатыми певцами занимали все стену, от пола до потолка, маленького закуточка, не иначе по недоразумению, называвшегося ремонтной мастерской. Ну что может понимать в современной технике девяностолетний старик? Мишка чуть не подпрыгнул, когда мастер, подняв к уху коробочку фотоаппарата, потряс ею, словно банкой с леденцами. Внутри жалобно загремели детали.
— Хулиганы значит? Ну-ка, ну-ка! — старик сдвинул на край стола огромный ящик старых, скорее старинных, часов.
Только такие он, наверное, и умел чинить. Сложно представить, как эти заскорузлые мозолистые пальцы могут обращаться с тонкой современной электроникой.
Старик тем временем открутил объектив и залез в отверстие огромным пинцетом. Что-то хлопнуло, щелкнуло, над столом поплыла струйка белоснежного дыма. Тонкие губы мастера сложились буквой «О».

Зомби. А пока — в сервис!

— Опять ты свою рекламу листаешь!
— Двадцатое завтра. Думаю, в сервис или менять.
— В сервис, в сервис. Все бы тебе менять. Это директор ваш может зомбаков раз в полгода менять. А ты, как копался в бумажках семь лет назад, так с места не сдвинулся.
— Да старый он уже. Подтекает. И суставы скрепят. Бродит по дому, как пилорама. И под грудиной стучит.
— Ма-а-мань! Твой зомбак опять лужу напустил под кроватью. И зубы по всему полу валяются!
— Во! А ты говоришь. Менять надо.
— Па-а-пань! У нас будет новый зомбак!? Хочу! Хочу! Вот эти смотри, какие красавцы. Стройненькие. Не то, что маманькина размазня.

Меч… камень…

— Ибо тот, кто вытащит сей меч… тот и есть по праву рождения король над всеми…
— Хватит бурчать под руку, — огрызнулся юноша, пыхтя над мечом. — Лес. Чаща. Тебя все равно никто не слышит.
— Ну и что? — старик важно оправил мантию. — Переломные моменты истории требуют соответствующей обстановки. Сколько раз я тебе говорил: банально дернув меч, королем не станешь. Подданные должны проникнуться величием твоего поступка. Момент должен быть зафиксирован в веках. Твое имя и меч обретут неразрывную связь. Никто кроме тебя…
С гудящим звоном освобожденное лезвие описало пологую дугу и смолкло, вновь плененное податливой почвой. Парень, приземлившийся на пятую точку, морщась поднялся, яростно растирая дубленую кожу штанов.
С обтертого подолом лезвия соскочил солнечный зайчик и помчался куда-то по своим делам. Старик, чуть согнув колени, что должно быть изображало трепетное преклонение, протянул меч рукояткой вперед.
— Ваше величество, теперь я могу раскрыть вам тайну…
— Погоди, — парень уставился старику за спину. — Это что, шутка?
Булыжник был побольше, да и загнан меч был под другим углом. Но в целом все выглядело точно так же, как за минуту до начала пафосной речи старика над первым камнем.
— Так, значит? Никто кроме? — процедил парень, взявшись за рукоятку.

Праздничное настроение

— Добро пожаловать в замок, барышня! — пожилой рыцарь принял у странствующей принцессы плащ и шумно встряхнул его, оставляя за порогом пушистые хлопья. — Проходите, присаживайтесь к огню, праздничный стол накрыт.
Принцесса согрела озябшие с мороза ладони над жарким пламенем камина и, сопровождаемая под руку галантным рыцарем, последовала в холл приемов.
Высокие стены зала украшали гибкие гирлянды, с ярко горящих люстр свешивались алые и зеркальные шары, в которых отражалось великолепие уставленного яствами стола, раскинувшего укрытые белоснежной скатертью бока от стены до стены. Красный угол занимала высоченная, под потолок, украшенная свечами и праздничной мишурой елка.
Рыцарь усадил принцессу во главу стола и, в ожидании боя курантов, принялся развлекать занимательной беседой, равно расспрашивая ее и рассказывая что-нибудь о бесчисленных подвигах своей молодости.

Призрачная история

Шаг. Еще шаг. Песок мягко пружинил под босыми ступнями, не нарушая тишины ни шорохом не скрипом. Шаг. Рукоятка длинного кинжала плотно зажата в ладони. Шаг. Бесшумно, словно ветер в пустыне. Спящий дракон все ближе и ближе. Шаг. Кинжал занесен для удара…
— Кхм! — дракон издал нарочитое покашливание, чуть приоткрыв правый глаз.
Принцесса развернулась на пятках, заложив руки с ножом за спину, и, демонстративно насвистывая в потолок, гордо удалилась.
Дракон захлопнул глаз, но пронзительные визгливые крики разогнали остатки спокойствия. Дракон поднялся на лапы, помотал головой, мучительно стиснув зубы.
— Нет, помощник винодела явно был лишним. Вполне хватило бы и одного хозяина, — буркнул дракон про себя.
Режущее уши женское сопрано ввинчивалось в мозг. Голова дракона гудела так, словно по ней лупили палицами не менее десятка рыцарей. Припадая на каждом шагу, дракон поплелся в сторону кухни.

Дорожные письма

— Пошла отсюда! Дуй, давай! Чтоб я тебя больше не видел! — что-то светлое метнулось мимо, Михалыч вздрогнул, плеснув кофе на пальцы. Девчушка. Мелкая, худенькая. В белом коротком платьице и пестрой косынке, босая. Ну, прям, как с картинки: деревня, лес по горизонту, солнышко яркое. И платьице это. И коленки ободранные.
Молодой парень, водитель цистерны-рефрижератора погрозил вслед девице монтировкой, зло сплюнул и скрылся в кабине. Заурчал мотор, колеса выбросили на обочину горсть щебенки. Михалыч разогнал ладонью клубы поднятой пыли. Привалился спиной к колесу собственной фуры, вновь наклоняя термос над пластиковым стаканом.
Загорелые ноги продолжали маячить в боковом зрении. Михалыч, ругнувшись про себя, сгрузил немудреный обед с колен на траву, поднялся. Осторожно двинулся в сторону «причала чайников». Выглянул, с намерением пугнуть: — «Вот я тебя!»

О пользе дипломатии

— Остановитесь! Немедленно остановитесь!
Дракон захлопнул пасть, едва не захлебнувшись пламенем. Между ним и рыцарем неведомо откуда вырос представительный мужчина в дорогом черном костюме.
— Программа протекции рыцарей, — представился костюм, протягивая дракону руку. — Вы не можете поливать этого рыцаря огнем.
— Почему это? — изумился дракон.
— Разве непонятно? Рыцарь находится под нашей защитой. Нападение на подзащитного влечет за собой различного рода штрафы, неустойки, компенсации о вреде здоровья, порчи рыцарского имущества, коими выступают оружие и доспехи, ну, и конечно, моральный ущерб. Вы готовы оплатить?
— Ничего я платить не буду, — надулся дракон. — Раз такое дело, я забираю принцессу и улетаю. Пусть другого дракона ищет.

Продавец драконов

— Сына хотите порадовать? Или дочку?
Иван оторвался от витрины с шоколадом, жженым сахаром и марципаном. Его внимание привлекли китайские «танхулу» — засахаренные в сиропе ягоды на палочках. Разноцветное великолепие сладких плодов радовало глаз разнообразием форм и размеров, а тонкий, чуть кисловатый запах, соблазнительно поддразнивал обоняние.
Осторожно развернувшись в узком пространстве, в маленький закуток магазина ему приходилось протискиваться боком, стараясь не смахнуть локтем стеклянные банки с чаем и кофе, Иван сделал шаг к прилавку. Продавец, Чин-Цу, если Иван правильно прочитал имя на бейджике, испытующе разглядывал возможного клиента. Иван отстраненно покачал головой, положив на прилавок пару ярких палочек. Полез в карман за мелочью.
— Вы плохо выглядите, — почему-то именно сегодня старый китаец, обыкновенно сидящий в темном углу за стойкой прилавка, словно паук, поджидающий жертву, решил вдруг начать разговор. — Вам чем-нибудь помочь?

Бородатые подарки

— Порядок! — Трон осматривал доспехи со всех сторон, периодически постукивая молотом по заклепкам. От каждого удара закованного в сталь гнома основательно потряхивало.
— Трон, ты, конечно, мужик умный, но я все равно не понимаю… — из-под груды металла слова доносились глухо и невнятно, но гном не переставал лопотать: — Лето на дворе. Тридцатое июня. Ну, какие подарки? Зачем ему по жаре-то мотаться? Сидит, небось, сейчас дома…
Гном с молотом подогнал очередную заклепку. Под доспехами лязгнули зубы.
— Головой думай, Лопотун, языком после мели, — Трон поудобнее перехватил свое орудие. — Думаешь, все за одну ночь происходит? Возьми счеты, и посчитай: какую массу нужно тогда перенести, на какое расстояние, да с какой скоростью. Посчитай, посчитай, дедушке Эйнштейну обикается. А он успевает! Как?
— Как? — слабо пискнуло из-под доспехов.

Сказка 22 века

— Мам, хочу сказку.
— Спи!
— Хочу-хочу-хочу!
— Спи, я сказала!
— Не усну, пока не расскажешь.
— Ну, хорошо. Про что ты хочешь сказку?
— Мам, а почему исчезли люди?
— Это очень старая и грустная сказка.
— Хочу-хочу-хочу!
— Ну, хорошо. Давным-давно жили-были ученые…

Почему осьминоги не играют в космобол?

Рефери ударил по кнопке с изображением линии и мигнул синим прожектором.
— Офсайд!
Эфир взорвался хором возмущенных голосов.
Судья мягко потянул рукоятки управления на себя, поднимая челнок над сгрудившимися в кучу кораблями игроков.
— Знаю, что не было. Знаю, — сквозь зубы бормотал он, обращая взгляд в космическую пустоту. — Сочувствую, ребята, но так надо.
Бросив взгляд на экран с осьминогом, судья с хрустом сжал пальцы в кулак.
— У, скотина пучеглазая! — погрозил монитору. — Это ж надо было так…
Поднявшись еще выше, рефери с тоской наблюдал, как игрок венерианской команды подхватил раскрашенный флюрисцентной краской метеорит гравилучом и запулил его через все поле на половину противника. Игроки марсианской команды на красных челноках легко перехватили неточную передачу. Синие с большим трудом восстановили контроль мяча. Судейский корабль метался по полю вслед за метеоритом. Рефери внимательно следил за игрой.

Последняя сказка про Ивана

«И жили они долго и счастливо…»
(Стандартное окончание любой сказки)

— Род занятий?
— Богатырь.
— Имя?
— Иван.
— Фамилия?
— Нет.
— Что, просто Иван?
— Дурак.
— Что-о-о! — маленький мужичок так и подпрыгнул, выронив перо, которым до этого мирно царапал по листам раскрытой книги. Появившиеся откуда ни возьмись стражники грозно наставили на Ивана устрашающего вида алебарды.
— Да нет, нет, это не Вы дурак, это я дурак, — зачастил Иван. — Ну, то есть, я не дурак, это прозвище у меня такое Иван-Дурак, понимаете?
— А, ну если так, — мужичок оправил мышиного цвета кафтан. — Тогда порядок.
Легонько помахав ладонью, он отправил стражников восвояси, подобрал перо и уткнулся в книгу.
— Цель приезда?
— Жить долго и счастливо.
— М-м-м! А предписание имеется?
— Конечно! От Самого, — Иван потыкал указательным пальцем в небо.
— Да ну? Это мы проверим, — мужичок нырнул под конторку, некоторое время там копался, и, наконец, выудил оттуда засаленную книгу в потрепанной обложке. Нашел последнюю страницу. — Такс-такс, действительно, «долго и счастливо».

Товар в нагрузку

Погожее весеннее утро. Солнечные лучи рисуют на асфальте желтые полянки. Умытая ночным дождем листва сверкает бирюзой и малахитом. Дворник мерно взмахивает древней метлой. Немногочисленные, по раннему времени, прохожие спешат на работу.
Два поворота от метро. Тихая узкая улица. Семь ступенек и легкий звон колокольчика на двери. Раскодирую сейф, открываю кассу. С приклеенной на лицевой панели фотографии мне улыбается кудрявый мужчина в черном костюме с белой хризантемой в петлице. Быстро, пока не пришли первые покупатели, просматриваю накладные на сегодняшнюю доставку. Из задней комнаты, нарушая утреннюю идиллию, доносятся возмущенные вопли босса:
— Кто просил? Я просил? Я ничего не просил! Я просил индекс триста тринадцать! Триста тринадцать! Секс! А вы что прислали? Триста пятнадцать? Любовь? Какой дозаказ? Я не делал дозаказа! Да я не знаю, что там у вас записано! Зачем мне любовь? Она завтра испортится! Я знаю, что я заказывал! Ау, вы триста тринадцать от триста пятнадцати отличить можете? Что значит, не ваше дело? Товар пришел? В каком полном объеме, если я не заказывал? Письменно? Не хватало еще бумагу тратить! Сами там у себя разбирайтесь!