Погожее весеннее утро. Солнечные лучи рисуют на асфальте желтые полянки. Умытая ночным дождем листва сверкает бирюзой и малахитом. Дворник мерно взмахивает древней метлой. Немногочисленные, по раннему времени, прохожие спешат на работу.
Два поворота от метро. Тихая узкая улица. Семь ступенек и легкий звон колокольчика на двери. Раскодирую сейф, открываю кассу. С приклеенной на лицевой панели фотографии мне улыбается кудрявый мужчина в черном костюме с белой хризантемой в петлице. Быстро, пока не пришли первые покупатели, просматриваю накладные на сегодняшнюю доставку. Из задней комнаты, нарушая утреннюю идиллию, доносятся возмущенные вопли босса:
— Кто просил? Я просил? Я ничего не просил! Я просил индекс триста тринадцать! Триста тринадцать! Секс! А вы что прислали? Триста пятнадцать? Любовь? Какой дозаказ? Я не делал дозаказа! Да я не знаю, что там у вас записано! Зачем мне любовь? Она завтра испортится! Я знаю, что я заказывал! Ау, вы триста тринадцать от триста пятнадцати отличить можете? Что значит, не ваше дело? Товар пришел? В каком полном объеме, если я не заказывал? Письменно? Не хватало еще бумагу тратить! Сами там у себя разбирайтесь!
Скрип двери, и босс стоит передо мной. Пальцы заложены за широкий ремень, все равно не способный удержать объем живота в мало-мальски приличном положении. Несмотря на утреннюю прохладу, на красном одутловатом лице проступают прозрачные капли. Зубочистка раздраженно шныряет от одного края губ к другому.
— Еще раз такое повторится, как пить дать, сменю поставщика. Куски идиотов! — мобильник уже в кармане, но боевой пыл еще не растрачен.
— Проблемы? — я не отрываюсь от документов.
— Как обычно, — бросает босс. — Кто-то где-то страдает дальтонизмом, а у нас теперь полсклада завалено любовью. В общем, так: очистишь полки до завтра — будет лишний выходной.
Босс исчезает, хлопнув дверью, я убираю документы в сейф.
Мягко звенит дверной колокольчик. Цокот шпилек.
— Полкило секса, пожалуйста, — холеная кожа южного загара, модная прическа. Деловой костюм традиционно серого цвета. Пронзительные глаза и жестко поджатые губы.
— Триста грамм любви в нагрузку? — пробиваю по кассе.
— Нет, только секс.
— Берите, не пожалеете.
— Сказала — нет. Любовь у меня уже была. Только секс!
— Секс товар дорогой, дефицитный. Без нагрузки не отпускается.
— Да вы что? Мне не нужна любовь. Я за нее еще и доплачивать должна?
— Берите, берите. Хоть двести грамм. У нас полный склад, завтра испортится.
— Какое мне дело до вашего склада? Я не благотворительный фонд. Зачем она мне?
— Ничего не знаю, хотите секс — берите любовь. Кому-нибудь подарите.
— Ладно, давайте кило секса и двести любви.
— Пожалуйста. Ваш чек.
— Что вы делаете? Положите отдельно! Хороший секс испортите! И знаете, что — оставьте эту любовь себе.
— Это ваша любовь. Вы за нее заплатили. Купили — забирайте, нечего магазин захламлять!
Раздраженный цокот шпилек на выход. Двести есть!
Снова мягко бренчит колокольчик. В магазин проникает парнишка, на взгляд — лет шестнадцати. Надолго застывает у витрины с резиновыми женщинами, делает вид, что читает этикетки. Исподтишка косится на меня, набирается смелости. Наконец подходит:
— Девушка, а у вас секс хороший? — не знает, куда деть руки, то засовывает их в карманы, то скрещивает на груди.
Все понятно. Второе свидание: кино, ужин, можно зайти, воды попить?
— Лучший в городе, — подбадриваю улыбкой.
— Можно мне килограмм? А лучше два.
— Не желаете любви?
— Что? — заливается краской, уставившись на мое декольте. Потом доходит. — А! Нет-нет! Спасибо! Мы только вчера…
— Ну и что? Девушки это обожают.
— Нет. Мне рано еще. Предки убьют. Только секс.
— Отдельно не продается. Любовь в комплекте.
— Но как же так? На секс же не хватит, — легкая паника. Парнишка возвращается к витрине с резиной. Судорожно вытаскивает из кармана джинсов мятые купюры, шевеля губами, несколько раз пересчитывает.
— Полкило секса, — решается, наконец. — И эту вашу любовь.
— Это не моя любовь. Это ваша любовь! — Подчеркиваю — «ваша».
Парень, понуро качая головой, идет к выходу. Поднимается по семи ступенькам, бросая по сторонам вороватые взгляды. Улыбаюсь ему вслед — урну у входа босс считает непозволительной роскошью.
Еще триста!
Колокольчик на двери не умолкает. Посетители идут. Выходной все ближе.
— Ты еще здесь? — голос босса отвлекает от пересчета выручки. Красные от выпивки глаза, физиономия еще пухлее, чем обычно. Попутно заглядывает на склад. — Неплохо! Неплохо! На сегодня все, свободна. Заказы на завтра я уже сделал.
Прощально прикасаюсь кончиками пальцев к фотографии на кассе. Запираю сейф и поднимаюсь по семи ступенькам в прохладные сумерки. Колокольчик желает спокойной ночи.
Поворачивая за угол, достаю из сумочки телефон. Пока иду к метро, набираю номер:
— Служба заказа? Да, заказ номер… Да-да. На завтра. Да. Все на индекс триста тринадцать? Исправьте, пожалуйста. Да. Триста тринадцатый уменьшите в половину, пожалуйста. Да, остаток заполните триста пятнадцатым. Я знаю, что быстро портится. Спасибо, до свидания.
Выходной подождет.