— А он, представляешь, мне заявляет: «Когда же вы, герои, наконец, поймете, что совершить подвиг и надуть противника — далеко не одно и тоже?»
— А ты?
— А я ему: «Ничего не знаю, формально условие задания выполнено? Выполнено. Давай сюда золотое яйцо».
— А дракон?
— А что ему оставалось? Победителей не судят. Выдал яйцо, как миленький. Вуаля!
Генка жестом фокусника сдернул покрывало со свертка. Борис невольно заслонил глаза ладонью. Словно маленькое солнце заглянуло в полутемную комнату убогой хибарки, где друзья коротали ночь. Золотое сияние разливалось мягкими волнами, по стенам плыли, меняя размеры и форму, огненные блики.
— Ну, что там дальше, в твоей книге? — Борис с трудом оторвался от созерцания яйца и уткнулся в инкунабулу, перелистнув пару ветхих страниц.
— Полагаю, — выдал он, наконец. — Нам нужно его выпить.
Генка плюхнул на изрезанные доски стола пару плошек и ухватил яйцо по краям. Легкий удар и золотое сияние втянулось под скорлупу. Из трещины потекла густая клейкая жидкость коричневого цвета. Борис скривился над своей посудиной:
— Ты уверен, что это то самое яйцо? Запах, как у болотной жижи.
— Не дрейфь, — Генка взялся за другую миску. — Дракон сказал — то и есть. Продление жизни на тысячу лет.
Друзья одновременно приложились к посуде.
— Что это?! — закричал Борис, уставившись на собственные руки, быстро покрывавшиеся чешуей.
— Проклятый дракон! — завопил Генка, мертвой хваткой вцепившись в удлиняющийся хвост, что, впрочем, ни на чуть не замедлило его роста.
— Это все из-за тебя! — Борис в ярости схватил Генку за глотку. — Формально выполнил условие! И яйцо получил, дающее тысячу лет жизни… формально! Таких победителей действительно не судят. Им мстят!
Генка ответил нечленораздельным ревом, вцепившись с Бориса клыкастой пастью. Не прошло и минуты, как бывшие друзья уже во всю ревели, катаясь по содрогающейся хижине в смертельных объятиях. Ветхие стены не выдержали, и из-под рухнувшей крыши, словно коты после драки, брызнули в разные стороны два молодых дракона.
