Немного поскучав в одиночестве — Арджан повел капризного гнома в спальни нижних этажей башни, да и рыцарь пожелал спать поближе к конюшне, Шумани же, единолично оккупировав диван, заснул еще во время обеда и в собеседники не годился — Андо принялся внимательно изучать комнату. Привлекательнее всего, конечно же, казались книги. Водя пальцем по корешкам библиотеки, Андо пытался отыскать хоть что-то понятное, но либо Арджан собирал исключительно литературу мертвых цивилизаций, либо же книги по некромантии защищались от посягательств непосвященных.
Разглядывая аквариум, Андо некоторое время пытался уловить закономерность между синхронным открыванием створок ракушек, всплывающими пузырьками воздуха и появлением призрака миниатюрной русалки, однако это занятие быстро надоело. Красота подводного пейзажа завораживала, но Андо чувствовал определенную неловкость: призрак заламывал руки, тянулся к нему, безуспешно пытаясь пройти сквозь стекло, и быстро развеивался искусственным течением.
Оставив русалку в ее безмолвном страдании, Андо передвинулся к большому стеклянному шару, внутри которого сидела толстая лягушка. Несколько минут они с лягушкой играли в «гляделки». Сдав позиции, Андо щелкнул пальцами по стеклу напротив лягушачьего носа — нужно же было заставить ее хотя бы моргнуть…
— Что ты себе позволяешь?! — возмутилась лягушка.
От неожиданности Андо подпрыгнул.
— П-простите, — выдавил он из себя. — Я не подумал…
— Оно и видно, — усмехнулась лягушка в пространство. — Он не подумал, что подруга хозяина может разговаривать. Ну надо же!
— Э-э-э… — Андо почувствовал, как кровь приливает к лицу. — Вы?
— Я — Ардель!
Андо конечно же слышал, как перед обедом Арджан представил свою спутницу жизни гостям, но борода гнома и широкие плечи рыцаря, сидящих на соседних стульях, закрывали обзор. Андо видел лишь спинку соседнего с Арджаном кресла, и поскольку никто не высказывал необычной реакции, он попросту решил, что девушка некроманта слишком уж миниатюрна. Теперь он понимал — до какой степени.
Андо честно попытался осознать и как-то утрясти в голове этот щекотливый момент, но ничего кроме: — «Арджан живет с жабой!» в голове не складывалось. Наконец он догадался изобразить неуклюжий поклон.
— Простите, я очень сожалею и приношу извинения, — выдавил Андо.
— Не ты первый, не ты, думаю, последний, — вздохнула лягушка. — Впрочем на доморощенного юмориста ты не больно похож.
— Докучают? — осторожно поинтересовался Андо.
— Не то слово, — лягушка с неприязнью посмотрела на спящего Шумани.
— В некотором роде я понимаю, — Андо тоже скосил не слишком любезный взгляд в сторону дивана.
— Ну, раз у нас наладилось такое взаимопонимание, — лягушка забавно сморщила мордочку, изображая улыбку. — Не передашь тарелку?
Андо взял с соседнего столика серебряное блюдце с мелко нарезанными кусочками сырого мяса и поставил его внутрь шара поближе к лягушке.
— Прошу вас, ваше высочество, — попытался он вспомнить о хороших манерах.
Лягушка, как раз подхватившая кусочек, чуть не подавилась.
— Как ты меня назвал? С чего вдруг?
— Ну, — снова замялся Андо. — Я же слышал эту историю. О стреле. Заколдованной принцессе. Бессмертном злодее. И чистой любви. Я только ну думал, что она окажется правдой. А тут — вы.
Лягушка искренне рассмеялась.
— Мальчик мой, не стоит так слепо верить в романтику, чудеса и сказки. Я — лягушка. Самая обыкновенная лягушка из пруда. Наверное нужно сказать, что таких как я сотни, но, запомни, ни одна женщина про себя подобного не скажет. Во мне нет ни капли голубой крови. Меня никто и никогда не превращал в лягушку потому, что я такая от рождения.
— Но, как же любовь? — внутренне замирая, спросил Андо.
— Да, любовь зла — полюбишь и некроманта. Думаешь, ради кого-нибудь другого я бы оставила свой родной уютный пруд? Променяла бы свободу на стеклянную банку, а милых и добрых друзей на свору двуногих насмешников, способных лишь пялиться и скалить зубы? День за днем. Почему, ты думаешь, я все еще здесь?
— Почему? — шепнул Андо.
Откровенно забавляясь ошарашенным видом Андо, лягушка снова рассмеялась.
— Ему нравится, как я пою.
— Поете? Я думал, подруга должна…
— Да, да. Печь пироги, шить рубашки и танцевать. С этим замечательно справляется прислуга. Немного магии, и любой оживший мертвяк нарубит капусту, замесит гору теста и вышьет крестиком километры полотна. Возможно Арджан и желал бы, чтобы хозяйством занималась я самолично. Но, — лягушка изобразила пожатие плечами. — Не судьба. Ты можешь представить меня с иголкой в лапках на кресле у камина? Или прыгающей по залу с веником? Вот и я не могу. Это мой недостаток, да. Но он не мешает любить.
— Но ведь любовь, это когда вопреки недостаткам, ты делаешь для другого то, что не сделал бы для себя…
— Ах мальчик, запомни, любовь — это когда ты знаешь о недостатках любимого человека, но принимаешь его таким, какой он есть. Целиком, вместе с недостатками. Поверь, у лощеного невозмутимого Арджана, вечно «все делающего правильно» недостатков хватает. Но я все еще здесь, ты не забыл?
Андо потрясенно молчал.
Бой золоченых часов нарушил сгустившуюся тишину. Лягушка близоруко прищурилась, вглядываясь в стрелки.
— Арджан все еще размещает гостей. Этот огненный увалень непременно пожелает спальню на самом верху и пока Арджан подготовит комнату, пройдет еще уйма времени. Будь другом, отнеси меня в нашу спальню. Напротив, левая дверь.
Андо аккуратно просунул руки под стекло и поднял шар с лягушкой на уровень груди.
— Судя по твоему лицу, — усмехнулась лягушка. — Ты все еще не удовлетворен и хочешь спросить что-то еще?
Мысль «Арджан живет с жабой!» все еще занимала слишком много места в голове Андо, но озвучивать ее не казалось разумным. Поэтому он попробовал нечто иное:
— Вы и Арджан… Ну, вы же — лягушка. А он человек. То есть, я понял, вы любите друг-друга. Но как… Ну, то есть.. — он снова почувствовал что непреодолимо краснеет. Сформулировать столь деликатную мысль так, чтобы не обидеть хозяйку, никак не получалось. — Ну, вы же… Ну, то есть…
Лягушка вроде бы надулась, но через секунду звонко, задрожали даже стенки стеклянного шара, расхохоталась.
— Мальчик мой, ты же вроде как начинающий волшебник, или я что-то не так поняла? Навыки трансформации решают эту проблему.
Неожиданно Андо почувствовал внутреннее облегчение. Поставив шар с лягушкой на покрытую шелком кровать, он пожелал все еще веселящейся хозяйке спокойной ночи и поскорее вернулся в общую залу.
— Ты не спросил самого главного, — не открывая глаз проскрежетал Шумани с дивана. — Кто из них в кого трансформируется?